Карангозишвили Константин Адамович

Константин Адамович Карангозишвили (Карангозов) - В русско-турецкую войну 1877-1878 гг. был штабс-капитаном 16-го драгунского нижегородского полка. Подполковник с 1889. В 1889-1895 – подполковник, помощник командира 44-го Нижегородского драгунского Его Императорского Высочества наследника Цесаревича полка Кавказской кавалерийской дивизии, расквартированного в городе Пятигорске. Полковник с 1896, командир того же полка. 1899-1901 - командир 22-го драгунского Астраханского полка. Генерал-майор с 1903, командир 2-й бригады 8-ой кавалерийской дивизии. В 1905-1906 гг. - Одесский Временный Генерал-Губернатор.

 «Поэтический, пышный край – Кавказ был родиной К.А. Карангозова. В стороне от Военно-Грузинской дороги возвышается башня живописных развалин замка, принадлежавшая древнему и славному роду Карангозовых. Тут же рядом городок Душет, в котором жили родители покойного в собственном доме. Здесь, среди дивной природы благодатного края, 18 февраля 1852 г. родился К. А. Карангозов, здесь же протекло его детство. Суровы обычаи и нравы Грузии, но они закаляли и воспитывали дух юношества.

 Константин Карангозов получил такое же воспитание, как и его отец, дед и предки. С малых лет в нем старались развить физическую силу и ловкость. В 10 лет мальчик уже прекрасно ездил верхом и был лихим джигитом. Но, давая сыну прекрасное физическое воспитание, родители его заботились также и о воспитании духовном и внушали ему понятия о чести, доблести, справедливости и благородстве. Юный Карангозов возрастал духом и телом, смелый, ловкий, правдивый и бесхитростный. Характер его креп и выливался в определенные рамки. На 11-м году в жизни мальчика произошла крупная перемена. Его оторвали от дома, от родины, от всего, к чему он привык и что любил, и отдали в кадетский корпус в г. Тулу. (Впоследствии этот корпус был закрыт, а воспитанники переведены в 1-ю Петербургскую военную гимназию, ныне 1-й Его Величества корпус.) Тяжело было бедному мальчику в первое время его пребывания в корпусе. Ни слова не говоря по-русски, он не мог даже разговаривать со сверстниками-товарищами и чувствовал себя совершенно одиноким. Но он был сыном Кавказа, сыном славных предков, в нем уже сложился твердый, энергичный характер, и 11-летний мальчик одно за другим преодолевал все трудности пребывания в русской школе. Он быстро выучился русскому языку и вскоре резко выделился из среды товарищей своими способностями и прилежанием и в 18 лет окончил курс военной гимназии. За это время Константин Адамович не только свыкся с жизнью в России, но успел даже горячо полюбить новую родину, его воспитавшую. В 1870 г. он поступил в Николаевское кавалерийское училище, окончив которое был в 1873 г. произведен в офицеры в 44-й драгунский Нижегородский Его Величества короля Вюртемберского полк. В этом полку Константин Адамович прослужил 24 года, занимая последовательно должности адъютанта, казначея, эскадронного командира, заведующего учебной командой, заведующего хозяйством и председателя полкового суда.

 В Турецкую кампанию 1877–1878 гг. Константин Адамович во главе 2-го эскадрона знаменитых Нижегородских драгун на Аладжинских высотах в конном строю атаковал траншею. На великолепном боевом коне он первый вскочил на бруствер и со своими драгунами навел панику на турок, никак не ожидавших увидеть неприятельскую кавалерию в своих окопах. Побросав пушки и оружие, они в ужасе бежали, а лихой кавалерист Карангозов за этот беспримерный в истории конницы случай получил орден Св. Георгия IV ст. По поводу этого подвига известен следующий эпизод из жизни покойного. В 1886 г. к королю Вюртембергскому, шефу Нижегородского полка, была послана военная депутация, в числе которой находился и Константин Адамович. Король отметил подвиг молодого офицера и пожаловал ему орден, равнозначащий ордену Св. Георгия. На обратном пути депутация представлялась генерал-инспектору австрийской кавалерии графу Паскевичу. Граф сказал князю Васильчикову: «Я вижу на вашем офицере высшую военную награду – Георгиевский крест. Скажите, за что он его получил?». Князь: «Ротмистр Карангозов во главе своего эскадрона верхом вскочил в неприятельскую траншею и изрубил пехоту». Паскевич быстрым взглядом окинул Карангозова и сказал: «Дайте мне вашу руку, ротмистр. Я был всегда убежден, что кавалерия может выполнить подобную задачу. К сожалению, у нас не такие понятия. Если бы в нашей военной школе ученик ответил на уроке, что кавалерия атакует траншеи, то ему поставили бы круглый ноль. Я почту долгом рассказать о вашем подвиге среди своих офицеров».

 В 1897 г. Константин Адамович был назначен командиром эскадрона Николаевского кавалерийского училища, где прослужил 2 года. Затем, прослужив 4 года командиром 22-го драгунского Астраханского полка, в 1903 г. был назначен командиром 2-й бригады 8-й кавалерийской дивизии, штаб которой находился в Одессе. В 1904 г. вспыхнула война с Японией. Несмотря на горячее желание, Константину Адамовичу не пришлось принять в ней участие, и он должен был остаться в Одессе с вверенной ему бригадой. Во время известного восстания броненосцев «Князь Потемкин» и «Георгий Победоносец» мужество и находчивость генерала Карангозова спасли Одессу от страшного несчастья быть разрушенной и сожженной снарядами взбунтовавшихся броненосцев. Когда стало известно, что команды последних подняли красный флаг и угрожают городу бомбардировкой, Карангозов добровольно вызвался отправиться на мятежные броненосцы для переговоров с матросами. Получив на это разрешение командующего войсками, Константин Адамович в сопровождении нескольких офицеров отправился на «Георгий Победоносец». Когда катер приблизился к броненосцу, на котором враждебно настроенная команда стояла в выжидательной позе, генерал Карангозов выпрямился во весь рост и крикнул: «Здорово, русские люди!». Мятежная команда, пораженная этими словами и изумленная мужеством генерала, невольно ответила на его приветствие. Тогда он, поднявшись на палубу, обратился к матросам с огненной, вдохновенной речью. Слова его так подействовали на тех, кого он назвал русскими людьми, что они рыдали, как дети! Тогда генерал привел к новой присяге всю команду броненосца и вернулся в город. «Князь Потемкин» ушел в море. Дальнейшая его судьба известна.

 Вскоре после этого Одесса была объявлена на военном положении, и временным генерал-губернатором назначен был К. А. Карангозов. С этого-то времени и началась его общественная деятельность, плодотворная борьба с крамолой и революцией. Общественная деятельность этого крупного человека еще свежа у всех в памяти. Возьмите любую газету того времени «красного» направления, и вы увидите, сколько грязи, клеветы и инсинуаций вылилось на его благородную голову. Но это уже судьба всех людей, стойких в своих убеждениях, верных долгу, непоколебимых в преданности Вере, Царю и Отечеству.

 В Одессе только генерал Карангозов благодаря своей стойкости и энергии остановил революционное движение. Он вступил в борьбу с всесильным еврейством, не дал восторжествовать бутафорской южнорусской республике и спас город от анархии. Летом 1906 года от непосильных трудов и нервного напряжения генерал Карангозов заболел. С ним сделался нервный удар, вследствие чего он принужден был оставить свой пост и уехать за границу для лечения. Лечение длилось несколько месяцев. Наконец, в январе 1907г. Константин Адамович вернулся в Одессу совершенно здоровый и бодрый, готовый снова служить своему Царю и России. Всю весну и часть лета он спокойно занимался делами, гулял по городу, подолгу просиживал на бульваре, не опасаясь ничего. А между тем он был уже намеченной жертвой, его караулили, подстерегали и только ждали удобного момента. Страстный любитель верховой езды, несравненный всадник, красавец собой, генерал в этот период жизни часто катался верхом в сопровождении сына. Статная фигура генерала на кровном коне представляла собой такую картину, что многие жители Одессы, знавшие, по какой дороге обыкновенно проезжает Константин Адамович, выходили посмотреть, как поедет «наш красавец генерал».

 В конце июня генерал Карангозов выехал с семьей на Кавказ, в Пятигорск, чтобы докончить лечение на минеральных водах. Генерал поселился в самом Пятигорске в гостинице, а семья его – в Кисловодске. Почти каждый день генерал ездил к своей семье в Кисловодск утром и проводил там целый день.  Когда генерал Карангозов получил анонимное письмо от доброжелателя, советовавшего ему быть осторожным, т. к. революционеры подписали ему смертный приговор и вскоре приведут его в исполнение. смял его и бросил, не сказав никому ни слова. Только накануне своей смерти он в разговоре с одним из своих близких друзей упомянул о письме. Встревоженный друг посоветовал генералу потребовать для себя охрану. «Разве это поможет? – ответил Константин Адамович. – Меня убьют и с охраной: ведь они всегда стреляют в спину!». Затем, говоря о возможной смерти от руки революционеров, он сказал: «Я не боюсь смерти и готов умереть, если это мне суждено. Только семью мою мне жаль: как они будут жить без меня?». Он задумался, а затем прибавил: «Впрочем, и это не должно тревожить меня: я знаю, что Государь не оставит мою семью, если меня убьют». За несколько дней до убийства семья генерала была в Пятигорске, и было решено, что 23 июля все опять приедут, чтобы отпраздновать вместе двойной семейный праздник: день рождения единственного сына и годовщину свадьбы. В этот же день генерал заканчивал лечение и должен был принять последнюю ванну. Вечером он намеревался уехать вместе с женой и детьми в Кисловодск, где думал пробыть еще некоторое время.

 Утром 23 июля генерал встал в 7 ч. утра и поспешил принять ванну, чтобы к приезду семьи быть совершенно свободным. Возвращаясь, он встретил товарища, с которым посидел немного на скамейке, весело разговаривая. Генерал был в отличном, жизнерадостном настроении, сообщил собеседнику, что сегодняшний день для него – большой праздник, ибо в этот день совершились два самые радостные события его жизни. Он говорил еще, что здоровье его в отличном состоянии, что он этому рад, т. к. с новой энергией готов приняться за работу. Генерал Карангозов простился с товарищем и, встав со скамейки, направился мимо цветочных клумб к себе домой. Проходя возле киоска с газетами, он остановился на минуту и купил «Новое Время» и двинулся дальше. Публики в цветнике в это время почти не было, только позади генерала шел юноша в студенческой тужурке и белой шляпе, да дети играли у скамейки впереди. Когда Константин Адамович проходил мимо детей, у скамейки подрались два мальчика, причем один со всего размаха повалил другого. Генерал приостановился и сказал: «Ведь этак ты можешь убить мальчика». Это были его последние слова. Почти в ту же секунду шедший позади генерала студент быстро поднял руку и выстрелил два раза ему в спину, после чего бросился бежать. Обе пули попали в цель. Одна прошла от спины через верхнюю часть живота, задев брюшину, а вторая – в левое плечо навылет. В первую секунду генерал покачнулся, но затем поднял упавшую палку, быстро обернулся назад и, видя убегающего человека, бросился за ним вслед с криком: «Держи! Держи его!». Преступник бежал по направлению к Ермолаевским ваннам, тяжело раненный К. А. Карангозов – за ним. Услышав крик: «Держи! Держи!» – из здания ванн выскочила заведующая грязевыми ваннами П. М. Баева и бросилась навстречу генералу, который на секунду приостановился, очевидно, теряя силы. В эту минуту наперерез Баевой пробежал другой человек, также крича: «Держи! Держи его!» – и приблизился к генералу. Последний, полагая, что это свой, что подоспела помощь, с улыбкой обернулся к нему лицом и слабеющим жестом указал палкой вслед убегавшему преступнику, как бы желая сказать: «Вот он, догоните его!». Но тот, кто принял вид своего, союзника, и от которого изнемогающий от ран К. А. Карангозов ожидал помощи и приветливо улыбнулся ему, подбежал вплотную к генералу и выстрелил два раза ему в упор в грудь. Константин Адамович тяжело рухнул наземь. Смерть наступила мгновенно. Сбежался народ, тело убитого подняли и на руках отнесли в здание, где помещались ванны. Спешно прибежавший врач мог только констатировать смерть. В это время в Кисловодске жена и дети покойного вышли из дома, торопясь на вокзал, чтобы ехать в Пятигорск, как было условлено. В аллее парка к ним бросился посыльный и сообщил, что сейчас из Пятигорска дали знать по телефону о внезапной болезни генерала Карангозова и просили уведомить семью. Встревоженные этим известием мать и дети ускорили шаги, боясь опоздать на поезд. В конце аллеи они увидели даму, свою знакомую, которая стояла с сильно расстроенным лицом, очевидно, поджидая их. Жена, предчувствуя недоброе, бросилась к ней со словами: «Что случилось? Он умер?». – «Да, он убит», – ответила дама. Очевидно, весть об убийстве генерала уже стала известной многим, потому что со всех сторон сбегался народ и окружал пораженную и точно оглушенную тяжелым ударом жену Константина Адамовича. Через минуту она подняла голову и тихо сказала, обращаясь к сыну и дочери: «Дети, идем... закусите губы...». И они пошли опять по аллее, направляясь к вокзалу. А вокруг сияла и торжествовала такая же дивная природа, как и в Пятигорске; так же приветливо лило свои лучи южное солнце. Где-то в парке, так же как и там, играла музыка и, по странной случайности, играла арии из «Пиковой дамы», которую Карангозов очень любил и постоянно напевал и насвистывал»