Туркестанов Борис Петрович

Борис Петрович Туркестанов (Москва, 30.11.1861-Москва, 14.06.1934), в монашестве Трифон (1889). Как рассказывала его мать, “Боря во младенчестве был очень слаб и часто прихварывал. В одно время он так расхворался, что врачи не надеялись на его выздоровление, тогда я прибегла к врачу небесному”. В небольшой церкви Св. Трифона княгиня молилась и “слёзно просила у святого мученика его ходатайства пред Богом за больного сына, обещая, если он выздоровеет, посвятить его на служение Богу и, если ему суждено будет отречься от мира, назвать его при пострижении в монашество Трифоном.

 После этого Боря стал быстро поправляться, скоро он совсем выздоровел...” Но свой обет мать сохраняла в тайне и предоставила сыну возможность самому определить свою судьбу. После успешного окончания Поливанской гимназии он поступил на историко-филологический факультет Московского университета. Но, как пишет один из биографов, “у молодого князя не лежало сердце к светскому образованию; его душа стремилась к другому...” Ещё гимназистом он посетил Гефсиманский скит Троице-Сергиевой лавры. Неизгладимое впечатление на отрока произвёл во время этого паломничества старец иеромонах Варнава. Эта встреча и близкое знакомство со старцем Оптиной пустыни иеросхимонахом Амвросием определили дальнейший жизненный путь будущего святителя.

 В 1887 г. с благословения родителей он поступил послушником к старцу Амвросию. 31 декабря 1889 г. он принял иноческий постриг с именем в честь Св. мученика Трифона, затем был рукоположен во иеродиаконы, а 6 января 1890 г. - в иеромонахи. Был направлен во Владикавказ на должность учителя и надзирателя в миссионерское Осетинское духовное училище. В октябре 1890 г. вернулся в Оптину пустынь, затем продолжил образование в Московской духовной академии. Будучи студентом, избрал нелёгкое послушание священника в пересыльной тюрьме Сергиева Посада. Обращаясь к осуждённым, он утешал их: “...вы временно удалены от людей: друзей, родных и знакомых [...], как бы заключены в затвор для обозрения предыдущей жизни греховной. Пусть не пропадёт это дорогое для вас время в нетерпеливом ропоте и сетованиях на свою долю...” За это служение Трифон был награждён золотым наперсным крестом.

 В 1895 г. окончил академию со степенью кандидата богословия (его диссертация “Древнехристианские и оптииские старцы” получила высокую оценку специалистов) и был назначен смотрителем Московского духовного училища (расположенного в Доносом монастыре). В 1897 г. стал ректором Вифанской духовной семинарии (расположенной в окрестностях Сергиева Посада) и был возведен в сан архимандрита. Вскоре митрополит Московский и Коломенский Владимир пожелал видеть его среди своих викариев. 28 июня 1901 г. в Синодальной конторе в Москве был совершён чин наречения архимандрита Трифона во епископа Дмитровского, викария Московской митрополии. Хиротония (посвящение в сан епископа) состоялась в Успенском соборе Кремля 1 июля 1901 г. На этой кафедре владыка Трифон пробыл около 15 лет. Будучи настоятелем Богоявленского монастыря в Москве, он поставил при его соборном храме два придела: во имя святителя Черниговского Феодосия и во имя Иоанна Предтечи.

 Был членом нескольких церковно-благотворительных обществ и братств, действительным членом московского Археологического института, в соответствии с программой которого организовал в Большом Успенском соборе и в Богоявленском монастыре совершение древнего русского богослужебного обряда “пещного действа” (театрализованной мистерии) и составил его изъяснение (издано в 1913 г. отдельной брошюрой).

 Во время I мировой войны с соизволения Императора Николая II добровольно ушёл на фронт простым священником, находился на польском фронте, был контужен и вернулся в Москву с расстроенным здоровьем, потеряв зрение одного глаза. 2 июня 1916 г. он был уволен на покой и поселился в Ново-Иерусалимском Воскресенском монастыре под Москвой. В 1916 г. он совершил поездку на румынский фронт, в 1917 г. вернулся в Новый Иерусалим и с этого времени ограничил свою деятельность служением в храме и проповедью, не принимая участия в административных делах церкви.

 За своё служение на фронте награждён панагией на георгиевской ленте, кавалер многих орденов, в том числе Св. Анны 1-й ст., Св. Владимира 2-й ст., Св. Александра Невского, сербского ордена Св. Саввы 1-й ст.

 Был дружен с поэтом Владимиром Соловьёвым, который посвятил владыке несколько стихотворений. Поддерживал добрые отношения с московскими театральными деятелями, а в молодости и сам выступал в любительских спектаклях. Служил панихиду по М.Н. Ермоловой.

 С 1918 г. жил в Москве, сначала у родственников, затем у своих духовных детей, служил в различных московских храмах. В период так называемого обновленчества владыка Трифон оставался неизменно верен Патриаршему престолу, отвергал какие-либо компромиссы с обновленческими группировками. Пользовался в церковных кругах большим авторитетом и - случай уникальный - уже на покое был в 1923 г. возведен Св. патриархом Тихоном в сан архиепископа. Патриарх Тихон любил преосвященного Трифона и часто служил с ним вместе. Когда в 1925 г. патриарх скончался, Трифон произнёс слово на его отпевании. 14 июля 1931 г. посвящён в сан митрополита.

 Владыка Трифон стал одним из главных героев незавершённой картины А.А. Корина "Реквием" (более известной под названием "Русь уходящая"), изображающей литургию в Успенском соборе с участием первоиерархов Русской православной церкви. Портрет его написан в 1929 г. На эскизе картины маленькая фигурка Трифона в ярко-красном пасхальном облачении является стержнем многофигурной композиции. Как пишет искусствовед В.В. Нарциссов, "хрупкое тело владыки преисполнено духовной силы. Сам горя, он зажигает каждую фигуру в этой огромной людосой стене [...]. Единственный зрячий взгляд иерарха, устремленный вперед и как бы поверх всего бренного, земного, кажется, проникает сквозь стены и своды собора. Ибо что для такого взгляда рукотворные человеческие усилия и средостения между ним и Богом?! [...] Образ митрополита Трифона - ключевой и в композиции "Реквиема", и, можно сказать, в творческом кредо самого художника". В своём благодарственном акафисте “Слава Богу за всё” (написан на русском языке белыми стихами) митрополит Трифон с удивительной духовной проникновенностью писал незадолго до своей кончины:

 “Господи! Хорошо гостить у Тебя: благоухающий воздух, горы, простертые в небо, воды, как беспредельные зеркала, отражающие золото лучей и лёгкость облаков [...]. Ты ввёл меня в эту жизнь, как в чарующий рай [...]. Хорошо у Тебя на земле, радостно у Тебя в гостях [...]. Благословенная мать-земля с её скоротекущей красотой пробуждает в нас тоску по Вечной отчизне, где в нетленной красоте непрестанно звучит: Аллилуйа”

  В 1934 г. владыку постигла тяжёлая болезнь. Последнее своё богослужение он совершил в субботу Светлой Седмицы в храме Малого Вознесения на Никитской улице в Москве. Совершалась поздняя литургия. Владыка Трифон был очень слаб, его поддерживали под руки иподьяконы. После службы митрополит Трифон, сидя, благословлял всех. Прихожане чувствовали, что это в последний раз, и с трудом сдерживали слёзы [...]. В мае 1934 г., перед самой смертью, он изъявил желание облечься в великую схиму, но уже не успел осуществить это намерение...

 Отпевал его в Петропавловском храме в Лефортове митрополит (будущий патриарх) Сергий. Похоронен на Введенском кладбище. Когда в 1956 г. могила была вскрыта (при похоронах его племянника князя Петра Александровича), по словам очевидцев, (гроб владыки оказался не тронут тлением [Сообщил М.М. Вельский, 1977]. Но в те годы церковь в России не могла и помыслить о прославлении своих святителей...

Станислав Владимирович Думин